Мало кто плачет, вспоминая события 65-летней давности. Время лечит если не всё, то почти всё. Хорошо, когда слёзы вызваны чувством благодарности и любви, как у Иды Григорьевны Снегирёвой.
1952 год. Выпускница Горьковского пединститута Ида Смирнова направлена на работу в Тувинскую автономную область.
«Назначена на работу в Бора-Тайгинскую школу учителем русского языка 1-4 классов на основании приказа облоно от 30 июля 1952 года», - гласит первая запись в трудовой книжке учительницы.
Девятнадцатилетняя Ида Смирнова поехала, не раздумывая. Тува – значит Тува. «Нас целый эшелон был. Духовой оркестр с нами ехал. Чего нам было бояться? Сначала приехали в Кызыл, там в облоно нас распределяли, кого куда. Подружку мою в Кызыл-Тайгу, меня в Холчуктуг, двух подружек в Алдан-Маадыр, кого-то в Чадан. Но я попала в Бора-Тайгу, потому что в Холчуктуге школа уже была закрыта», - вспоминает Ида Григорьевна.
Счастливое стечение обстоятельств? Спустя 67 лет это можно назвать только так. Получив трудовую книжку в Бора-Тайге, Ида Смирнова приступила к работе в тогда ещё в восьмилетней школе. Взяла первый класс. Тувинского языка учительница не знала. Занятия проходили с переводчиком Анзатом Агбаановичем Ооржаком.
«Школа была не эта. Сейчас там учатся начальные классы. По вечерам у нас был ликбез (ликвидация безграмотности у населения – прим. ред.). Приходили тувинцы в шубах, с трубками, курили. Представляете, ночь, свечи. Электричества-то у нас не было. Наверное, вам трудно представить это. Тувинцы сядут и смотрят на меня сверху вниз. Страшно. Такие незабываемые кадры из жизни! Поэтому меня сюда влечёт и всё. Потому что народ необыкновенный, тёплый, ласковый. Сейчас заплачу. Как к родным приезжаю», - рассказывает Ида Григорьевна. Действительно, в эти минуты её голос дрожит, а в глазах слёзы. Кого или что она вспомнила? О чём люди сожалеют, дожив до зрелости? О том, что мало времени провели с любимыми. Девятнадцатилетняя русская учительница в Бора-Тайге тоже любила. «Я помню одного мальчика из интерната. Однажды я поехала в отпуск и очень захотела с собой взять его. Разрешили. Мы поехали, показала ему Москву, приехали в Горький. Мама, конечно, испугалась! Любила я его. Звали его Шомбуу. Помню, мы на Волге были. Он купается, кричит из воды: «Башкы!» - а мне страшно, я же за него отвечаю. Потом они пошли с моим братом и друзьями за грибами в лес и сказали всем: «Пока полные корзинки не наберём, домой не пойдём». Папа весь лес на велосипеде объехал, спрашивал: «Не видели ребят, один мальчик, как китаец?». И вот они идут с полными корзинами грибов. Вот такой мальчик был хороший. И я когда приехала, хотела найти его, но сказали, что его уже нет».С теплотой вспоминает Ида Григорьевна и своих учеников. Некоторые из них были ровесниками своей Башкы. Будет ученик на уроке или нет, учительница узнавала, ещё подходя к школе. Знала лошадь каждого из них. Но самой с лошадьми не везло.
«Один исторический момент. Получала я 640 рублей, а если район не отдалённый, то 570. Первую зарплату решила отправить папе с мамой. Я подхожу к Косте – это был улуг дарга, председатель колхоза. Попросила у него лошадь, съездить на почту. А он мне: «Ты лошадь только на картинке видела?» - видимо я её не с той стороны обошла. Но я его уговорила. Сказали мне, что лошадь надо по животику стукнуть. Я стукнула, она стоит. Я ещё раз, она стоит дальше. Думаю, бензинчик кончился у неё. Идёт какая-то тувиночка и на родном языке с лошадью поговорила. Лошадь как рванёт! Но, конечно, не на почту, а в карагач через арык. А карагач колючий. Я поняла, что с первой зарплатой пришёл мой конец. Упала! Слышу дети на лошадях за мной прискакали, зарплату мою с лошади сняли, вернули. На следующий день вся школа гудела: «Башкы с лошади упала!». Иде Григорьевне стыдно не было, но синяки ещё долго не проходили.В школе Бора-Тайги Ида Григорьевна проработала всего два года – до 1954-го. Потом в село вернулась прежняя учительница. Её звали Фая. Родом она была из Орла, а замужем за тувинцем Дамба. Фамилию семьи Ида Григорьевна не помнит.
Спустя 60 лет, уже выйдя на пенсию, Ида Григорьевна решила съездить в Туву. «Мне же было интересно посмотреть, что стало с Бора-Тайгой. Я поехала в надежде встретить эту Фаю из Орла. Это было в 2015 году. Может быть детишки её здесь бегали? Не знаю. Я приехала и спрашиваю: «Где здесь Фая живёт?» - и мне сказали: «Фая вот», - и показали на Фаю. Это, конечно, не та Фая из Орла, но мы с ней подружились с того дня. Переписываемся, перезваниваемся. Перед 80-летним юбилеем школы Фая позвонила мне и пригласила», - рассказала Ида Григорьевна.Новая подруга - Фаина Хунаевна Ондар – учительница начальных классов в бора-тайгинской школе с 1965 по 1998 год. Родом из этих же мест. Ученицей Иды Григорьевны не была, но помнит всех, с кем она работала. По приглашению Фаины Хунаевны Башкы гостит в Туве уже второй раз.
«Приехала – разочаровалась, честно сказать. В наше время арык был буйной рекой, а сегодня приехала – арык все слёзы выплакал. Домишки, в которых мы жили, нам казались люксом. Они были, правда, без крыши. Только потолок, а сверху песок. Мы жили с учительницей Тоней из Коврова. И нам казалось, что мы просто счастливые люди. А сейчас все домишки уже сломанные. Село стало меньше. Ещё же юрты были, а рядом с ними домики. Но тувинцы почему-то предпочитали юрту», - описывает старое село Ида Григорьевна.
После торжественного празднования 80-летнего юбилея бора-тайгинской школы Башкы уже уехала в свой родной Нижний Новгород. Там она 48 лет проработала учителем. Иде Григорьевне 86 лет. Она прожила счастливую жизнь. У неё внук и внучка, и уже пятеро правнуков. Всем им она рассказывала о стране своей молодости – Туве. «Тува – это моя молодость, это начало моей жизни. Вот представляете, не какая-то другая школа открыла для меня свои двери, а именно эта – бора-тайгинская. Я от всей души люблю эту школу и эту республику».
Алдынай Тюлюш ИА «ТуваМедиаГрупп»Фото автора
