Герой нашего сегодняшнего выпуска - ветеран Великой Отечественной Войны, ушедший на фронт из Тувы Георгий Васильевич Абросимов. Ему 94 года, проживает в Кызыле. Сегодня он расскажет вам свою историю. Вместе с ним мы перенесемся в его детство - далекий1936 год.
Бай-Хаакское детство
1936 году 10-летний Гоша пошел в первый класс. Чтобы дети получили образование семья Абросимовых из Краснояровки (с. Балгазын) переехала в Верхне-Никольское (так тогда называлось с. Бай-Хаак). Василий Абросимов – глава семьи - умел шить и работать по коже, поэтому все пять детей были обуты и одеты.
«Учебный год для нас, школьников, начинался по - разному, все зависело от того, успеет ли семья собрать урожай. Сеяли гречиху, овес, пшеницу, поэтому в поле осенью работали все – от мала до велика. Классы в начале года пустовали, учителя такие пропуски считали уважительными, ведь сбор урожая - дело серьезное. Между тем учителей в селе не хватало, школа небольшая была, кабинетов мало. Учились в то время все вместе: и взрослые, и ребятня. Обсуждать публичные действия власти никто не смел. Предпочитали говорить о домашнем: о заготовке сена, ягод, грибов или вовсе играли в салочки. Нас учили немецкому языку, а когда началась война, мы протестовали против этого, потому что получалось, что учим язык врага, а учительница говорила, что нам это пригодится.
Помимо магазина в селе был банковский дом, «ветеринарка», школа и школа-интернат для тувинских ребятишек, на нижней улице в селе работала почта, клуб и еще один магазин. Семьи были большими, многодетными. Мужчины уезжали на пашню в начале недели и возвращались в субботу, а женщины следили за домом и детьми. Жизнь текла умеренно в русском селе Тувинской Народной Республики».
Как рассказывала известный ученый Тувы Маргарита Татаринцева с приходом Советской власти, жители ТНР начали ориентироваться на жизнь России. Работало советское консульство, которое старалось, чтобы люди в Кызыле и в других населенных пунктах имели возможность посмотреть кино, сходить в клуб, послушать радио, активно внедряли культурные новшества, чтобы они проникали в среду и русских и тувинцев, которые вместе жили и учились.
Тувинец в бане
«В Бай-Хааке в то время жили 3 тувинские семьи, они занимались животноводством, дружно жили» - рассказывает Григорий Васильевич и вспоминает друга своего детства по имени Дыртык-Кара, любопытного и веселого мальчугана:
«Как-то раз позвал я своего друга в баню, который ни разу там не был, ох, и ревел и топтал ногами мой бедный друг Дыртык-Кара. А после вышел из бани белый, чистенький мальчик. Полюбил с тех пор баню Дыртык-Кара. Позже, после войны, закончил училище, женился на русской девушке и жил во Владимировке. И тувинцы, и русские жили дружно. Юрту никогда не закрывали на замок: проснется семья утром, а на полу гости спят.
До войны боялись не людей, а волков. По дороге если стоит юрта, тебя накормят и напоят, спать уложат, коня покараулят, покормят и отправят. Также было и у нас в Краснояровке, не было у нас крючка, ложимся спать, а на утро просыпаешься, на полу лежат сонные тувинцы. Они ехали куда-то долго, хотели отдохнуть, к забору лошадь привязывают, а сами заходят в избу и ложатся спать».
Вот так и жили люди в Туве в довоенное время. Работали, возделывали землю, пасли скот, учили детей, вели разговоры о насущном, не заглядывая в будущее. Между тем, в Европе с 1939 года началась война. Фашистская Германия пробиралась к Советскому Союзу, сжигая на своем пути села и города, подминая под свой режим целые страны. А Гоша Абросимов каждый понедельник отправлялся с отцом на пашню, чтобы вернуться в субботу.
Началась война
Новость о начале войны застала пятнадцатилетнего Георгия Васильевича по дороге в поле, когда он поехал пахать. Это был понедельник, вспоминает ветеран. По пути его окликнул знакомый мальчишка и сказал, что вчера началась война. Но Георгий Васильевич не придал этому особого значения: война – это где-то там, далеко. А он здесь, его родители, четыре сестры, дом, чистый воздух, речка, лес, поле… Ничего не случится, беда обойдет стороной.
В один из декабрьских вечеров 1943 года приболевший отец отправил его вместо себя в клуб на собрание, попросил послушать, о чем мужики будут говорить. Паренек пошел. Когда собрание, (на которое 17-летнего подростка не пустили), закончилось, к нему подошел председатель сельсовета и сказал передать родителям, чтобы собрали чашку, ложку, вещи и через три дня привезли сына в Кызыл. «Я обрадовался, что в Кызыл поеду», - вспоминает ветеран. – «Дома отцу все рассказал. Они с матерью сразу все поняли и больше спать не ложились. А мне что? Ничего не понял, спать лёг. Вот так меня забрали на войну, прямо из школы, из седьмого класса».
Из Бай-Хаака в Кызыл на лошадях добирались два дня – здесь на месте филармонии был сборный пункт. Всех ребят из его деревни отправили в городской ресторан, который был в здании нынешнего магазина «Азас», получать сухпаек – мешки весом около 10 кг. Но Георгий Васильевич решил, что это подарки: радовался – мало того, что Кызыл посмотрел, так еще и подарок дали! А потом была зимняя холодная дорога в открытом кузове автомобиля «Зис-5» до «нулевки» - там, на старой трассе, что от Шивилига уходит влево, стояли пограничные столбы и символические ворота - деревянная арка, отделяющая ТНР от СССР. Доехали до Абакана, а оттуда на эшелон – и в Тюмень. «Мы попали в пехоту - две с половиной сотни человек, - вспоминает ветеран. - Пробыли там до мая, приняли присягу. А потом нас построили и повели на вокзал. Идем мы по улице, а по обе стороны старики, женщины, стоят, провожают нас, плачут... Они всё знали, а я не понимал, что везут нас не в тыл, а на фронт…» Доехали до военных лагерей Бершед, что недалеко от города Молотов – так в то время называлась Пермь. Солдат распределили в разные рода войск, Георгий Васильевич попал в артиллерию. Проучился там до июля, и отправили молодых ребят на фронт.
15 ночей без сна
В 40 км от Бреста на станции Жабинка остановились в лесу, там была развернута кухня. Солдат покормили, а потом пришли два офицера и всех «разобрали»: пулеметчики - в одну сторону, артиллеристы - в другую. Ночами вели к месту, где формировалась дивизия. Там выдали обмундирование, боеприпасы, боекомплекты, орудия - 45-миллиметровые противотанковые пушки, скомплектовали артиллерийские расчеты: в каждом по шесть человек: пять у орудия, шестой – ездовой. И снова шли ночами, куда – неясно.
«За ночь проходили 40-45 км., - рассказывает ветеран Абросимов. – На ходу спали - держишься за пушку, идешь и спишь. Когда проходили по освобожденной территории Украины, не было ни одной ночи, чтобы на нас не нападали бандеровцы. Наша дивизия шла к Восточной Пруссии. Это я потом, спустя годы, понял – нас специально берегли, чтобы бросить в бой уже на этой территории. Вот так и шли 15 ночей без сна, отбивались от нападавших. Пришли в Латвию, потом в Эстонию, там были так называемые «лесные братья» - такая же сволота, как и бандеровцы».
Только дурак не боится
В одну из ночей выступили в сторону реки Неман - она разделяла советскую территорию от немецкой. «Должны были форсировать Неман, - вспоминает ветеран. – Мост был разрушен, и мы вместе с оружием и лошадьми переплавлялись на плотах. Вода мне показалась черной – не знаю почему, может от испуга, я ведь плавать-то не умел. И вот плывем, а мне страшно: если снаряд попадет - всё, утону. Только подумал, как грохот – в плот с пехотинцами попал снаряд, ничего не осталось». Высадились солдаты на берег у города Шталлупенен (сейчас город Нестеров) – и в бой. Георгий Васильевич - заряжающий. Вместе с ним в одном расчете были парни разных национальностей - еврей, белорус, украинец и еще двое русских. «Тогда на национальности никто не обращал внимания. Не то, что сейчас. Война вообще национальностей не разбирает. Все делали одно дело, никто никогда никого не унижал, были одной семьей. Мы бились рядом плечом к плечу, и вместе было не так страшно. Я все вспоминал наказ отца: он рассказывал, как воевал и всегда говорил: «Вперед не суйся, но и не отставай, в кучке всегда будь, со всеми». Прав он был. Бой шел бесконечно и не кончался, ни днем, ни ночью. Мы бились до тех пор, пока не заняли Шталлупенен. О чем думал во время сражения? Да о том, ранят меня или убьют? Было ли страшно? Не боится только дурак. Остальным всем страшно».
Хочешь жить - прячься
«Много наших ребят полегло тогда, - вздыхает ветеран. – А меня смерть обходила. Один раз командир батальона приказал нашему расчету возле грунтовой дороги вырыть огневую. Там на штык возьмешь - земля, а дальше - камни. Хоть долби, хоть зубами грызи, а вырыть должен. А копали ночью, чтоб враг не видел. Окопали пушку, боеприпасы, сами окопались, лежим. Холодно, костёр не разожжешь. Мы вынуждены были как мыши в норах сидеть. Если заметят, то уничтожат, хочешь жить – прячься. А недалеко лесок был, там среди деревьев огоньки мигают – вроде наша пехота. Говорю своему сослуживцу Леониду Тарасенко, что в лесочек схожу, хоть веточек наберу, постелить чтоб помягче, а он: и мне прихвати. А вокруг тишина, темнота – хоть глаз выколи. И вот метров на пятьдесят отошел и слышу: комвзвода у Тарасенко спрашивает, кто это пошёл? Тот ответил. «Верни его», - приказал командир. Я вернулся. Оказалось, что в той стороне, куда я шел, была не наша пехота, а немецкие танки! Еще бы минута, и я бы прямиком к ним пришел, - восклицает ветеран. - Если бы не комвзвода...».
Под Шталлупененом Георгий Абросимов был ранен - побежал за боеприпасами, и его настигла пуля. Солдат упал в траншею. Было больно, но он подумал, что ударился об острый камень. Попытался встать и почувствовал нестерпимую боль, а по ногам потекло что-то теплое... Пуля прошла навылет сквозь обе ноги. Санитар, который оказался рядом, взвалил раненого к себе на плечи, Леонид Тарасенко взял его за ноги. Абросимова отнесли в санроту. «Как сейчас помню, - рассказывает ветеран. – Гранаты и карабин отдал Тарасенко – не бросишь же, а тот стоит от меня метрах в пяти, заплакал... Я только в 1985 году узнал, что Леня прожил еще два дня после моего ранения – немецкие «Тигры» прямым попаданием уничтожили весь мой расчет... Никого не осталось».
После войны
Победу наш герой встретил в Ижевске в госпитале. Перенес несколько операций, прежде чем смог нормально ходить. Из госпиталя пошел на комиссию на пересыльный пункт, попал в танковое учебное подразделение. Позже в танковом полку получил специальность механика-водителя. Потом его отправили служить на Дальний Восток. Когда приехал домой в отпуск, в 1948 году, познакомился со своей будущей женой – Ольгой Яковлевной, с которой прожил 53 года. Демобилизовался в 1950 году. Закончил школу, учился в сельхозтехникуме на агронома, работал в сельском хозяйстве, а после заболел туберкулезом почек и вынужден был вернуться в Кызыл. Здесь 27 лет проработал мастером производственного обучения в десятой школе. У Георгия Васильевича три сына, 8 внуков и 15 правнуков. Жены нет в живых уже 18 лет...
Ветеран рассказывает, что война научила его не различать национальностей, трудолюбию, бережливости. Несмотря на возраст, он выглядит бодрым, на все смотрит с оптимизмом. Говорит, что живет так долго, потому что не курит и не пьет. Перенёс инфаркт, мучает одышка. Но он не сдается. Если станет плохо – идет в гараж за токарный станок. Отвлекается – и боль проходит. Считает, что лучшее лекарство – это труд. Георгий Васильевич считает, что пока есть еще время, нужно как можно больше общаться с ветеранами. Чтобы, когда они все уйдут, мы не забыли об этой войне, об их Священном и Великом Подвиге...
www.tmgnews.ru «ТуваМедиаГрупп» Юлия Сат по материалам интервью Роланды Казачаковой
Фото Виталий Шайфулин и из открытых источников
